Интервью на русском языке для центральной греческой газеты
[dropcap]Н[/dropcap]азвание маленькой Республики Дагестан, которая простирается между Каспийским морем и Кавказскими горами и является неотъемлемой частью России почти 400 лет, в Греции мало кто слышал.
Место с 3 миллионами жителей и … 14 официальных языков, среди которых русский, который является первым среди равных — и где три великие религии, ислам, православие и иудаизм мирно сосуществуют многие века.
Дагестанская литература на русском языке не очень богата, литература на остальной части языка почти неизвестна: прошло время с тех пор, как советская литература постоянно обогащалась переводами с языков ее маленьких и крошечных народов. Но есть современные дагестанские русскоязычные поэты, известных не только на их месте, но и на всей обширной территории России. Среди них Миясат Муслимова, филолог, проректор Института развития образования, председатель дагестанского отделения Союза российских писателей и Клуба писателей Кавказа. В Дагестане изо всех сил старался сохранить небольшие языки Кавказа. Она сама говорит в своих книгах с Титанами Мирового Искусства, принимая — сознательно или бессознательно — этот сократический метод изучения истины. Разговор с ней не только знакомство с почти неизвестной культуры, но и богатый материал для размышлений для молодых людей, которые озабочены будущим своего языка, традиций, их дети
http://avgi-anagnoseis.blogspot.com/2018/10/blog-post_52.html
ЕВГЕНИЯ КРИЧЕВСКАЯ
Дорогая Миясат, Вы – представитель народа и республики, о которых греки практически ничего не знают. И, если упомянуть Кавказ, то, боюсь, что ассоциации будут скорее неутешительными: это – терроризм, чеченские боевики, Беслан. В нескольких фразах, как бы Вы представили свою страну?
[dropcap]М[/dropcap]оя родина, Дагестан, -это прежде всего Кавказ, это горная цивилизация со своей многовековой историей и культурой. Уклад жизни стремительно меняется в эпоху глобализации, горы пустеют, умирают и рушатся села, и это драма процесса ослабления корней. После разрушения Советского Союза Кавказ оказался в поисках своей идентичности. Рухнул железный занавес, и молодежь, устремившись за изучением религии в страны арабского Востока, вернулась с чуждой нам идеологией вахабизма. Криминализация общества, ослабление государства, торжество капиталистического пути развития привели к уничтожению идеологии. А там, где рушат оранжереи, начинается восстание сорняков. Не забудьте, что Дагестан- южный форпост России и есть силы в мировой политике, кому не нужна сильная Россия, кому надо оторвать Кавказ от России. Вирус экстремизма поразил мой край, но это неестественная, чуждая для него болезнь.
И она будет преодолена и преодолевается, потому что Кавказ спасется своей очажной цепью, а не ветрами глобализации, потому что Кавказ- это страна рыцарства, это порода людей, рожденных могучей природой вздыбленных гор и неукротимых рек, где превыше всего ценятся любовь к родному очагу, к родине, уважение к старшим, мужество, целомудрие, скромность и отвага, где во всем, даже в женском мире, господствует мужской космос. Дагестан, Кавказ – это языковой Вавилон, где люди умеют беречь свою культуру и ценить других, жить в мире и согласии. Горжусь, что в истории моего края никогда не было междуусобных войн. Единство разнообразия и межнациональная сплоченность – вот что завещали нам предки, миролюбивые пастухи и землепашцы, готовые в любой момент дать отпор внешнему врагу. Горцы – это всегда пассионарии, я люблю свой народ и свою землю.
Несмотря на то, что Дагестан и Греция – две совершенно разные страны и в культурном, и в религиозном плен, тем не менее, на мой взгляд, между ними много общего. В том, как они смотрят на мир, на семью, на свою маленькую родину, как строят свою поэзию. Даже природа – горе и море. И Греция, и Дагестан оказались в мясорубке глобализации, поставившей под угрозу их язык, традиции, уклад жизни. Как Вы сказали в одной из передач, дагестанская молодежь стоит перед трудной задачей: вписаться в новую жизнь и сохранить свои корни. Как ей это удается, и что делает для этого интеллигенция Дагестана?
Да, согласна, мы столкнулись с одинаковыми вызовами. Молодежи нашей трудно, потому что в хлынувшем отовсюду потоке информации и открывшихся разных культурах надо самоопределяться, невозможно жить по инерции или в привычных координатах. С одной стороны это хорошо, потому что пробуждаются личностные силы и формируется индивидуальная ответственность за выбор, открывается многообразие мира, с другой стороны это искушение, ведь те же информационные потоки несут и канализационные стоки.
[dropcap]В[/dropcap] национальной культуре всегда было четкое разграничение добра и зла, глобализация все сильнее размывает грани между ними или тоньше маскирует их, и не всегда удается вовремя определиться с выбором, более того, есть ценности, которые в корне противоречат кавказской ментальности. Это рождает и внутренние, и внешние конфликты. Но внутренняя заточенность на нравственность помогает брать лучшее из внешнего мира и сохранят верность традиционным ценностям, поэтому наша молодежь стремится к учебе в лучших вузах страны и мира и в то же время старается сохранить свое кавказское «я». Так, в Москве молодежь создала свою ассоциацию и начала создавать курсы по изучению родного языка, отмечать национальные праздники. Как свидетельствуют историки, Дагестан всегда отличался стремлением к образованию, в нем было больше всего образовательных учреждений на душу населения.
Культ знаний и природное чувство состязательности, действенность характера, открытость новому помогают молодежи вписываться в новую эпоху. Роль интеллигенции весьма значима: она показывает пример своими достижениями в науке, культуре, образовании, активно выступает в СМИ, встречается с молодежью, но в то же время она и недодает то, что могла бы дать , потому что конформизм свойственен для немалой части интеллигенции.
Вы сказали также, что дагестанская литература не осмысливает современность. Я считаю, что греческая литература – тоже. Как Ваша поэзия осмысливает действительность?
Да, к сожалению, наша литература молчала все эти годы, начиная с девяностых, о тех трагичных процессах, которые происходили в нашей жизни. Поэты советской поры потеряли свои темы и свой голос з редчайшим исключение, новые поэты еще не обрели его, либо эксплуатируя старые темы в старых одеждах, либо уходя в придуманную реальность, сохраняя верность условно поэтическим образам Кавказа с его бурками и кинжалами. Только в последние годы стали появляться произведения, поднимающие актуальные вопросы нашей современной жизни. Кавказ пережил трагедию влияния терроризма на национальное мировоззрение народа, на слом традиционных ценностей, сколько погубленных жизней, сломанных судеб!
Литература – это рефлексия народа, это зеркало, помогающее осознать происходящее, пропустить мысль через душу и преобразить ее. А если литератор занят восхвалением власти и не хочет или не может выразить голос народ, это кризис национальной литературы. Должны прийти новые авторы. .Я поздно начала писать для печати, потому что не разрешала себе, ставя высокую планку. Но когда произошел Беслан, внутреннее потрясение было так сильно, что поток хлынул. О наболевшем.
[dropcap]О[/dropcap] том, что происходит с людьми, о том, почему мы предаем человеческое в себе, об ответственности перед землей. Мне не хватало собеседников. И я их нашла в мировой литературе. Я вообще считаю глубочайшим заблуждением нашей эпохи то, что права человека мы поставили выше его долга. Подлинное право и высший долг всегда совпадают. Там, где каждый соблюдает долг, права автоматически уже защищены. Видите, как легко я сбиваюсь н политику. Общественное для меня более значимо, чем личное, наверное.
Вы обратились к поэзии поздно, после 40 лет, после страшных событий в Беслане. В одном из интервью Вы сказали, что счастливые люди редко пишут, что поэзия – это результат переживания. Реакция на боль. Выходит, поэзия будет жить, пока Землю будут сотрясать трагедии?
Да, это неизбежно. Очищение и раскаяние приходят через боль. Боль рождает слово не легковесное, а отягощенное жизнью. Никто не обещал человеку, что он рожден для счастья, хотя очень бы хотелось этого. Боль выявляет истинное и ложное и дает высшую оптику. Судя по тому, что мир прочно встал на технократический путь развития, ему остается признать, что он выбрал путь зла, тогда он должен стать равнодушным к боли, то есть умереть, и только поэты смогут сохранить это свойство чувствовать и передавать боль. Значит, их судьба будет трагичнее или они уступят место стихоплетам. А это ускорение смерти. Может быть, поэтов не останется. Гибель поэтов ускоряет гибель Земли.
В Вашей замечательной книге «Диалоги с Данте» — вы беседуете с итальянским поэтом о войне и мире, извечной проблеме, особенно актуальной для наших стран, находящихся на перепутье цивилизаций, религий, торговых путей, обладающих черным золотом, нефтью. Также Вы ведете диалог с Ремарком и Пиросмани, Мандельштамом и Шаламовы. В своем эссе «Как читать книгу» в ряду великих писателей и поэтов Иосиф Бродский рекомендует читать греков Константина Кавафиса, Янниса Рицоса, Йоргоса Сефериса., которые есть на русском языке в прекрасных профессиональных, еще советских переводах. О чем бы Вы побеседовали с ними?
С Константином Кавафиаслом мне было бы интересно поговорить о его интересе к истории,: бегство ли это от настоящего или форма его понимания. Интересно было послушать, как он сам читает свои стихию Тогда было бы понятнее, что для него характерная форма обращения к собеседнику: форма диалога с собой или форма донесения своей мысли до другого, дидактика. Но я бы больше дала ему возможность выбирать тему для разговора
А Янниса Рицоса я бы попросила читать свои стихи и слушала бы, слушал, чтобы впитать в себя силу поэтического голоса, пытаться понять истоки его ярких образов, быть сопричастной его любви к родине и боли за нее. Как в нем потрясающе соединяются прошлое и настоящее великой Греции! Его слова бьют порой наотмашь, и надо уметь держать удар, быть достойным диалога с таким Поэтом и его внимания. Поэт, который может сказать народу горькую правду, может возвести политическое на уровень высочайшей поэзии, поистине велик. Одно «Золотое руно» чего стоит. Его стихами надо проверять свою поэзию, . И как только наши стихи вам покажутся аляповатыми — сразу вспомните, что они написаны
под конвоем, под носом охранников, под ножом,
приставленным к ребрам.
И тогда нет нужды в оправданиях; принимайте стихи
такими, как есть, и не требуйте того, чего у них нет, —
вам больше скажет сухой Фукидид, чем изощренный в письме
Ксенофонт.
Йоргоса Сефериса.,я бы, конечно, прежде всего слушала бы, а не расспрашивала. Его любовь к прошлому эллинов так велика, что он бы сам говорил о своем понимании дома, Наверное, я поговорила бы с ним об испанской поэзии 20 века. Как с дипломатом, поговорила бы о современной мировой политике. Все это интересно, но нет ничего лучше поэта, читающего свои стихи. Я бы вслушивалась в интонации, в звуки, в паузы, чтобы быть сопричастной движению его чувства мысли, восприятию жизни. Я бы повторяла про себя его магические строки, колеблющиеся вместе с ритмом моря и вселенной, училась бы так явственно ощущать себя в мире один на один перед лицом бесконечности, нащупывать связующие с ним солнечные нити.
Поклонись, если сможешь, широкому темному морю,
позабудь, если сможешь, негромкий напев свирели
под босыми твоими ногами, точно душ затонувших эхо.
И возьми черепок, чтоб на нем начертать беспечно
имя твое молодое, место находки и день –
пусть его море поглотит, пусть унесет его море.
Чего вы ожидаете от Фестиваля в Греции? Что хотите донести до зрителей?
Уже до приезда в Грецию я обрела друзей через Вас, через организаторов нашей встречи, надеюсь обрести больше друзей и читателей, сама хочу узнать современных ваших поэтов, хочу прикоснуться лично к великой культуре, поклониться этой земле. Мой любимый предмет, да не только мой, — весь филологический факультет нашего университета боготворит предмет «Античная литература». Приятно знать, что один из лучших учебников по античной литературе в России написан дагестанкой Азой Алибековной Тахо-годи. Вы знаете, во всем мире много красивейших мест, где хочется побывать. Но мест поклонения не так много. Греция- именно такое место, поэтому ожидаю встречи с этой землей. Что хочу донести? Если честно, я думаю, что я обычный, не знаменитый поэт, и задаю себе вопрос: имею ли право на внимание? И интересны ли будут мои темы вам? Я просто хочу рассказать о своей любви к Кавказу и к тревоге за него, как и за весь мир, о том, что мы все так или иначе нуждаемся в диалоге с другим, чтобы понять и себя, убедиться в том, что миллионы других — это тоже ты, чтобы помочь услышать друг друга и почувствовать родство друг с другом.
