[dropcap]В[/dropcap] Дагестане число заболевших новым штампом коронавирусной инфекцией стремительно растет, за последние сутки было госпитализировано 342 человека. Чего ждать от нового штамма и как с ним бороться, рассказал депутат Народного Собрания республики, член Комитета по здравоохранению, труду и социальной политике, главный врач городской клинической больницы Махачкалы Хаджимурад Малаев.
– Хаджимурад Магомедович, вновь бушует коронавирусная инфекция. На какой стадии она сейчас? Подъем или равновесие и когда приблизительно ждать окончания этой волны?
– Сейчас начинается пятая волна, так называемая волна «омикрона», которая бушует во всем мире. Она зашла к нам в Россию и, к сожалению, носит взрывной характер. Мы начали прием пациентов, коечный фонд по приказу Минздрава РД увеличили. Ждем основного подъема заболеваемости. Экстренные вызовы на дом – сейчас амбулаторное звено по всей республике несет колоссальные нагрузки.
– Изменилось ли течение болезни с появлением новых штаммов коронавируса?
– Сейчас присматриваемся к новому штамму, мы не можем сказать, какой он. Хотя по отзывам зарубежных специалистов говорят, что он менее агрессивен, чем «дельта». По факту мы его еще не изучили, надеемся, что так оно и есть.
– Говорят, что штамм «омикрон» схож с простудой и его трудно выявить самому человеку, как можно определить, что ты его подхватил?
– На самом деле «омикрон» протекает в виде недомогания, простуды. Зачастую абсолютно бессимптомно – при случайном выявлении, при сдаче теста ПЦР. Это случайные находки. При абсолютном здоровье ничего не беспокоит, мы выявляем положительный тест и определяем человека на самоизоляцию. Сейчас идут разговоры, что самоизоляция будет уже не две недели, а чуть меньше. И связано это с тем, что сам «омикрон» не такой агрессивный.
– Кто сейчас тяжелее переносит коронавирусную инфекцию?
– В любом случае это лица пожилого возраста, у которых есть много сопутствующих и хронических заболеваний. Это всегда группа риска, с которой нужно быть максимально внимательными. Мы своим дали указание: лиц старше 60 лет при минимальных, даже клинических, проявлениях укладывать в стационар.
– Растет ли число молодых людей с COVID-19 и как они переносят болезнь?
– «Омикрон» легче, но вот «дельта» был агрессивен и в плане молодых. Он помолодел очень сильно. Он очень контагиозный, очень заразный штамм.
– Много ли сейчас в стационаре первой городской пациентов, как они переносят болезнь?
– Произошел рост, у нас было около 300 пациентов, сейчас – 450. Думаю, что в течение недели количество пациентов будет увеличиваться, мы к этому готовы. Все отделения и корпуса находятся в стадии ожидания, провели все дезинфицирующие мероприятия. Подготовили амбулаторное звено. У меня надежда, что стационарных пациентов будет меньше.
– Связан ли рост с прошедшими праздниками?
– Напрямую, выходные дни были ведь не только внутри страны. Большое количество выехало за пределы республики и там был контакт. С разных стран все привезли в нашу страну, то же самое было и с майскими выходными.
– Как лечить легкую коронавирусную инфекцию дома?
– Если пациент остается на дому, то это классические противовирусные препараты, хороший сон, обильное питье. И ни в коем случае нельзя переохлаждаться. Если мы видим, что симптомы не унимаются, температура повышается, то мы приглашаем пациента на дообследование. Это обязательный глубокий анализ крови, КТ и при необходимости укладываем в стационар.
– Сейчас всем, кто переболел коронавирусом, рекомендуют пройти углубленную диспансеризацию, насколько это необходимо делать?
– Это указание президента страны, чтобы больные, переболевшие коронавирусом, были включены в программу углубленной диспансеризации. В этом плане большое подспорье для выявления новых проблем, поэтому все поликлиническое звено отработало на отлично, было даже перевыполнение плана. Постковидные осложнения – они грозные, нам нужно предотвращать их.
– Появляются ли новые подходы к лечению коронавируса?
– Они все время меняются, это естественно, новый штамм – это новый подход к нему. Каждый раз Минздрав России выпускает новые методические рекомендации. Все медицинские работники республики изучают их, потом сдают экзамены, в нашей больнице именно так. И потом, пока эти рекомендации сильны, мы периодически проверяем знания врачей, потому что там нужно строго следовать методическим рекомендациям.
– Есть ли индивидуальный подход к больному?
– Конечно, подход к каждому индивидуальный. У двух пациентов не может одинаково протекать болезнь. Это связано с собственными хроническими болезнями, которые могут так или иначе повлиять на ход лечения. Поэтому каждый пациент обследуется досконально, пока он лежит в стационаре через день-два полное обследование его продолжается.
– Отличаются ли российские рекомендации по лечению от международных?
– Не особо сильно. Он не может у европейцев протекать по-другому. Может, в препаратах есть какие-то внутренние особенности, но мир открыт сейчас. Мы со всеми врачами – итальянскими, немецкими, израильскими – общаемся в соцсетях. И почти везде подход к лечению одинаковый. Мы находим больше плюсов в нашей системе организации здравоохранения. У них нет того первичного звена, как у нас, той мощи стационарной помощи, в этом, я считаю, есть плюсы.
– Могут ли родственники пациента, госпитализированного с коронавирусом, чем-то помочь врачам?
– Тут нужно научную работу писать «Как общаться с родственниками». Каждый думает, что к его родственнику должен быть отдельный подход. Мы это все понимаем, учитываем. В Дагестане это естественная реакция. Как была бы и у меня, и у вас, что если наш близкий заболел, то мы хотели бы полную информацию. Я прошу врачей, чтобы они максимально широко давали информацию, но зачастую не все понимают, о чем речь. Это занимает очень много времени, за каждого пациента, почти всегда, десятка два знакомых, близких родственников просит информацию, и мы стараемся реагировать на каждого по возможности. С другой стороны, мы сталкиваемся, когда родственник говорит «у меня знакомый врач сказал надо делать это», мы не можем так реагировать, мы не можем по этому пациенту довериться заочной консультации, который досконально не знает. С учетом этого мы проводим по каждому тяжелому пациенту «телемедицинскую консультацию» с федеральным центром. В некоторых случаях мы повторяем эти консультации, мы не варимся в собственном соку.
– Исходя из Вашей практики, расскажите, насколько прививка от коронавируса защищает пациента? Есть ли статистические данные по заболевшим, которые были привиты, и в какой форме протекала болезнь?
– Мы сейчас готовимся к годовому отчету по 2021 году, там проводим детальный анализ: кто лежал, с какими болезнями. Конечно, здесь в плюсе те, кто вакцинировался. При всех разных мнениях по поводу вакцинации, на нашем личном примере, вакцинированные всегда в плюсе. Их единицы, кто заболел, она не гарантирует не заболеть, но абсолютно все легко переносят. Вот вам доказательство вакцины. Если вы решили не вакцинироваться, то у нас к вам просьба, к жителям республики, не требуйте от врачей бессмертия.
– А если говорить о ревакцинации, насколько она необходима?
– Нужна! Я сам уже ревакцинировался и всем советую это делать каждые полгода, независимо от антител. Сейчас мир приходит к тому, что «Спутник» работает лучше всех в мире, а ревакцинированные защищаются в большей части процентов и от «омикрона» в том числе. Зачем подвергать себя опасности? Многие думают, что если от малозаразного пациента заразиться, то можно также легко переболеть и потом получить антитела. Вот такие риски заканчиваются чаще всего смертельно, к сожалению.
– С какими основными проблемами Вы сегодня сталкиваетесь в работе? Достаточен ли запас необходимых медикаментов и медоборудования в больнице для лечения пациентов?
– У нас проблема регионов – дефицит некоторых лекарственных препаратов, так называемой таргетной терапии. В частности, актемра – с начала мая не можем ее закупить. Некоторые препараты кардиотерапии мы по крупицам со всей страны собирали. Вот чем опасен взрывной рост, пациентов по всей стране много, этих препаратов мало. И в связи с этим, естественно, что лекарства достанутся не каждому медицинскому учреждению. Есть только в этом проблема, в остальном есть все и по возможности мы делаем все необходимое.
– Есть ли дефицит медперсонала?
– Есть огромная проблема с медперсоналом – это их собственное выгорание. Мы проводили собственное исследование, есть психологическая служба в клинике. По некоторым позициям у нас есть разные уровни выгорания, было на уровне цинизма. Поэтому мы их срочно отправляли в отпуск. Это очень тяжело видеть каждый день умирающих людей, тяжелых больных. У каждого есть родственники, друзья, которые ложатся к ним в надежде на то, что их спасут, а ты ничего не можешь сделать. К сожалению, мои работники потеряли родителей, близких, родных, а это разве не выгорание? Это сумасшедшее выгорание. И мы два года в этом состоянии. Иногда пациентов больше тысячи было и какая нагрузка на персонал. Поэтому, когда мы были в нижней паузе четвертой волны, я многих отправил в отпуск, чтобы они немного восстановились. Сейчас мы их вызвали, ждем новую волну, у нас нет других, работаем с этими. В этом плане классическая поговорка: «Светя другим, сгораю сам».
