Уже больше года, как мы живём в условиях пандемии. За это время Первая городская клиническая больница г. Махачкалы, которая является самым крупным ковид-центром республики, стала визитной карточкой здравоохранения Дагестана.

О том, как прошел «ковидный год» и о ситуации на сегодняшний день рассказал в своем интервью республиканскому изданию главный врач медучреждения Малаев Хаджимурат Магомедович.

— Хаджимурат Магомедович, Первая городская больница воистину стала «Первой крепостью» в борьбе с ковид. Ваш коллектив первым принял удар и героически держал оборону, когда в стране катастрофически не хватало СИЗов, не было лекарств, не было рекомендаций по лечению. Как вы справились столь тяжелой ситуацией?
— Ситуация, действительно была не простая. Во-первых, никто не ожидал, что болезнь придет к нам в таком формате. Все-таки, была надежда, что она коснется Дагестан не в таком масштабе, как в Китае, Италии и в других европейских странах, и мы не пойдем по тяжелому сценарию. Мы не до конца понимали опасность.

[dropcap]Н[/dropcap]о я свой коллектив настраивал на то, что ковид зайдет к нам тяжело, мы очень глубоко погрузились в эту проблему. Времени для подготовки было не много. Мы проводили тщательные тренировки, как одевать, раздевать СИЗы, прописывали самые сложные моменты, чтобы обеспечить эпидзащиту.

С СИЗами вообще была сложная ситуация. Их невозможно было приобрести так, как на тот момент вся страна стала закупать СИЗы и можно было купить только за наличные деньги. Это для нас оказалась неожиданностью, хотя на счету были деньги, приобрести ничего не могли. И тут нам на помощь пришли наши земляки. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю, как мои друзья, родственники приносили деньги на приобретение СИЗов. Особую благодарность хочу выразить депутату Магомеду Садулаеву, который относился с глубоким пониманием проблемы и постоянно держал связь с нами. И когда мы начали принимать первых пациентов, мой коллектив был защищен, что для меня было самым важным.

— Казалось бы болезнь, отступила, но «ковидная жизнь» вернулась к нам вновь. Какова ситуация на сегодняшний день?
— Ситуация нас не радует, если говорить о сегодняшнем дне. После осенне-зимней волны, которая была гораздо тяжелее и продолжительней первой, наступили ремисси на пару месяцев и у нас появилась надежда, что мы вышли из волны. И тут после всех праздников пришла новая волна. Мы ожидали ее, врачи всегда с опасением ждут всякие праздники, потому что после них бывает поток пациентов.

[dropcap]Н[/dropcap]а сегодняшний день коллектив ГКБ №1 составляет 1650 человек: 345 врачи. Из них 2 удостоены Ордена Пирогова; Профессор – 2; доктор медицинских наук – 6; кандидат медицинских наук – 8; Заслуженный врач РФ» — 1; «Заслуженный врач РД» — 26; «Заслуженный работник здравоохранения РД» — 4; Отличник здравоохранения СССР-1; Отличник здравоохранения РФ-1; 721 – средний медперсонал; 256 – младший медперсонал.
Во время второй волны я неоднократно говорил, что из десяти поступивших пациентов восемь — после свадеб. Очевидно, сейчас происходит то же самое, но полное понимание до нашего народа еще не дошло.
Наблюдается третья волна. За последние три сутки (на 19 июня) в нашей клинике госпитализировано 250 пациентов с короновирусной инфекцией, выписаны 70. Многих пациентов, у кого болезнь протекает в легкой форме, отправили домой с необходимыми рекомендациями. На стационарном лечении находятся более 500 пациентов, из них 22 — в реанимации и трое подключены к аппарату ИВЛ.

— Сколько больных за период всей пандемии поступило в вашу клинику?
— Мы приближаемся к цифре 18 тысяч. Вы упомянули последний фильм про нашу клинику, снятый режиссерской группой из Москвы. Более точного названия нашей больнице я придумать не смог бы никогда.
У нас самый крупный ковид-госпиталь на 1000 человек и у нас многопрофильная больница, где есть почти все специалисты, знающие о постковидных осложнениях. Поэтому к нам и поток был огромный. По сравнению с другими клиниками, которые не были подобраны в таком составе, мы безусловно выступили в виде крепости. Хотя заслуги любой маленькой районной больницы, где есть инфекционный госпиталь на 10 коек, тоже стал крепостью. Но в целом «Первая крепость» я расцениваю не как первая городская больница, ее название я интерпретировал бы так — первая крепость – это врачи. Сегодня народу пришло понимание, кто такой врач, медицинский работник, медсестра, санитарка. На самом деле они стояли как у Брестской крепости до последнего, с потерями, к сожалению.«Я считаю, что все волонтеры, которые были со мной в «красной зоне» — это будущее дагестанской медицины. Потому что, столкнувшись с такой бедой, в них проснулось что-то сердечное. Они настоящие патриоты».
— Есть ли потери среди медицинского персонала?
— Мы потеряли одну санитарку, в более поздний период. Для нас эта огромная беда, но больше потерь не было. Мы соблюдали все нормы эпидрежима, потому что была тщательная тренировка, как заходить и выходить в «красную зону», чтобы вирус не выходил. Однако, врачи даже при таких защитных мероприятиях переболели. Но сейчас имеют высокие титры антител. Наши врачи не являются распространителями и пока болеть не собираются.

— Каковы размеры потерь среди пациентов?
— Среди пациентов потери есть.
Наши врачи изучали опыт зарубежных коллег, в основном опыт врачей федеральных центров. Таких клиник как наша, на 1000 человек в России было не много. Конечно мы не могли соперничать в опыте и потери были. Но, если взять цифры развитых европейских стран, в Англии, например, потери были 15 процентов. В крупных клиниках России 12, 11, 10 процентов. Почему в крупных клиниках смертность высокая? Потому что всех тяжелых пациентов везли именно в крупные клиники.
Мы завершили прошлый год 7- 8 процентами потерь. Безусловно, это очень большой процент для нас. Но по сравнению со статистическими данными крупных мировых и российских клиник, то мы выглядим лучше. Но даже один процент, один человек – эта трагедия.

ВОЗ объявила пандемию. Мир такую болезнь в последний раз видел сто лет назад. Вы подумайте, мы получили одиннадцать рекомендаций терапии за год. Это означает, что каждый раз ученые и медицинское сообщество изучает болезнь, дает рекомендации, меняет их. Она радикально не меняется, но каждый раз мы получаем что-то новое. Эта большая помощь нам врачам, за что выражаем огромную благодарность разработчикам.

[dropcap]Я[/dropcap] говорил, что у нас есть свой опыт, как вести пациентов. И вот совсем недавно мы провели уникальную научную конференцию по лечению ковид и докладчики, в основном, были сотрудники нашей больницы. Помимо лечения больных, наши сотрудники занялись еще научным изучением этой болезни в каждом направлении. Мы же являемся республиканским отделением по лечению ковид для больных с острым коронарным синдромом, с нарушением мозгового кровообращения, с хирургической патологией, с беременностью. Какой огромный опыт накопил коллектив?!
Более 60 стран мира закупают вакцину, а нам она доступна бесплатно, поэтому я призываю жителей Дагестана пройти вакцинацию, пока есть время и возможность.

Чтобы сделать такой анализ мы выпустили брошюру с нашими докладами, где мы добились того, чтобы они были упомянуты и в международных источниках. Эта живая, очень важная работа. Конечно, смертность была и есть. Каждое село в маленьком Дагестане имеет, к сожалению, потери и люди должны помнить об этих потерях. Когда отец и мать умирают за какие-то две недели, когда два брата умирают за какие-то три недели, оставив по трое маленьких детей — эта огромная трагедия. Пока мой друг лежал в реанимации, у него умерли оба родителя, он не смог их похоронить. Забывать эту трагедию нельзя. Надо помнить об этом и понимать, что с тобой тоже такое может произойти. Инстинкт самосохранения должен включиться. Конечно, и государство должен вводит ограничительные меры.

— Подтверждаются ли в вашей практике лечения коронавирусной инфекции слова главного врача «Коммунарки» Дениса Проценко: «Разработанные за время пандемии методы терапии периодически не действуют на новых пациентов с коронавирусом.
— С Денисом Николаевичем мы тесно сотрудничаем. Я отправлял в его клинику свою команду. Он со своей командой приезжал сюда, наблюдал, как у нас проходит лечение.
Он совершенно прав. Знаете, почему? Появилось одиннадцать рекомендаций и это в связи с тем, что первые штаммы вирусов были не такие агрессивные, как сегодняшние. В каждый раз штаммы агрессивнее, опаснее и нам нельзя терять даже считанные часы. Во всяком случае, в своей клинике мы не назначаем лечение, пока не получим анализы.

[dropcap]Э[/dropcap]та огромная нагрузка на лабораторию нашей клиники, что мы каждый день проводим анализы и регулируем только по результатам анализов, а не по симптомам, хотя симптомы тоже учитываются.
Методы, которые мы проводили в первой версии, в одиннадцатой версии не работают вообще, их нужно исключать. И каждый раз новый штамм.
Денис Николаевич прав, первые пациенты — это совсем другие, чем те, которые мы наблюдаем сегодня. Вероятно, что мы и дальше будем учиться, как лечить ковид. От него лекарства на данный момент нет. Поэтому мы — врачи призываем вакцинироваться. Иначе мы опять уйдем в трагедию.

На сегодняшний день из пятисот пациентов, которые находятся в нашей клинике 32 процента это тяжелые пациенты, нуждающиеся в реанимационной помощи.

— Вакцинация должна быть полностью добровольной или работникам определенных сфер деятельности нужно ее делать обязательно?
— О вакцинации сейчас очень много выдуманных слухов и опасений. Если государство говорит, что нужно ее делать добровольно, я не могу комментировать это по-другому, кроме как, вакцинация добровольная. Но при добровольной вакцинации каждый должен понимать, какую опасность он несет, самосознание должно быть глубоким. Очень много страхов о том, что после вакцины репродуктивная функция нарушается. Эта полная чушь. И глупо верить слухам, что вакцинированный человек может умереть через два-три года, когда люди сегодня умирают. Эти страхи распространяются через соцсети совсем некомпетентными людьми. Поэтому информация для населения должна быть очень доступной.

[dropcap]Н[/dropcap]адо информировать, надо разговаривать с людьми, объяснять об опасности — не вакцинированный человек является переносчиком, сам не догадываясь об этом. Так, как он является переносчиком, любая неосторожная передача вируса другому человеку может привести к смерти, которая может потом лечь на его плечи.
Поэтому мы все медицинское сообщество за вакцинацию.
Нам сложно видеть умирающих от недостатка воздуха людей.

На вопрос вакцинировался ли я сам, отвечу так: из-за того, что мы постоянно несем огромную вирусную нагрузку, у нас вырабатываются антитела. Но теперь, не смотря на высокие антитела, я буду вакцинироваться на этой неделе и весь наш персонал. Тогда я смело могу сказать людям:
«Да я вакцинировался».

— Как идет вакцинация в вашей поликлинике?
— Среди других учреждений мы являемся лидерами. У моих сотрудников есть понимание, и мы работаем с населением, но меня это не устраивает. Надо поставить работу таким образом, чтобы участок, за которую ты отвечаешь, был абсолютно безопасен. Если мы создадим коллективный иммунитет, а это более 60 процентов населения, вирус не будет распространяться, ему негде будет распространяться. На сегодняшний день у нас больных становится все больше, а вакцинированных мало. Кстати, сегодня к нам поступают пациенты, уже переболевшие в прошлом году, в чем мы и видим опасность. Вакцинация у нас идет как бы неплохо. Но, в целом, мы отстаем, Дагестан на последнем месте среди регионов России. Каждый человек должен нести социальную ответственность.

— Ваша дочь первая пришла работать волонтером. Кто повлиял, чтобы она приняла такое решение и на выбор профессии в целом?
— Дочь у меня росла в медицинской среде. Конечно, кроме как о медицине в нашей семье других разговоров бывало мало и ее выбор был как бы естественным. Я рад, что она выбрала медицину. Когда я сообщил семье о сложной ситуации, и что я вынужден остаться с первыми пациентами в клинике, без обсуждения было принято решение, что супруга с дочкой тоже пойдут волонтерами с первых же дней. Дочь еще свою одноклассницу привела. Я считаю, что это гражданский поступок и не отговаривал ни на секунду. В этом я не видел большого героизма со стороны моей семьи, она сделала правильное решение с любыми последствиями, которые могли быть. Если я буду прятать своих, а коллектив заставлю выходить в очень опасную среду, значит я лукавлю.

[dropcap]Э[/dropcap]то не было пиаром. Я никогда не рискну ради какого-то красивого слова со стороны в адрес своих близких, тем более дочь у меня единственный ребенок. После этого поступка и отношение коллектива было правильным.
Когда мы оказались в «красной зоне», мы здесь жили и у нас было понимание, что мы одна семья.

— В вашей клинике был создан волонтерский корпус, который тоже оказал огромную поддержку врачам в период пандемии.
— Когда я пришел работать главным врачом, дал команду, брать студентов на дежурства. Хотя для больницы студент-дежурант — это всегда проблема, потому что мы едва научим его, он уходит, а нам опять нужно брать нового. Но я понимаю, что мы должны их брать, они где-то должны получить опыт. Я сам медбратом был, огромный опыт получил на дежурствах.
Желающих поступить на дежурства было много.

В 2019 году из них мы создали волонтерский корпус, деятельность шла хорошо. Их — более трехсот человек, за которых у родителей был страх. Более ста человек работали в «красной зоне». Работали и в зеленой зоне. Эта огромная помощь. Я считаю, что все волонтеры, которые были со мной в «красной зоне» — это будущее дагестанской медицины. Потому что, столкнувшись с такой бедой, в них проснулось что-то сердечное. Они настоящие патриоты. Кроме того, они получили огромный опыт, которого они не получили бы в мирное время нигде. Это тяжелый, горький, опыт. Многих мы трудоустроили.

— Что нужно сделать в первоочередном порядке в медицине Дагестана? Чего не хватает, чтобы выйти на уровень лучших мировых практик?

— Вы же понимаете, что медицина –сфера затратная. Чтобы выйти на мировой уровень нужно совсем другое финансирование. Талантливых врачей у нас много. Я думаю, что нужна модернизация, которую наш Минздрав проводит системно, очень много направлений высокотехнологической медицинской помощи осуществляем в республике, не выезжая за пределы республики. Но этого не достаточно.

Прошлый год показал, что наша медицина требует внимания. Самое большое богатство любого народа, любой страны — это здоровье. Здоровью нужно уделять совсем другое внимание. Когда мы поймем, что нужно оказать внимание медицинским учреждениям, а при хроническом недофинансировании мы никакого развития не получим, любой талантливый парень от нас уедет туда, где он сможет реализовать свои замыслы.

Сейчас народ открытый и информационное поле открытое, если в соседней республике или в федеральных центрах есть возможность развивать какие-то направления, конечно все будут уезжать туда. Сейчас в Москве вы не найдете ни одной клиники, где невозможно встретить дагестанских врачей. И это радует, что на федеральных уровнях республику представляют достойные представители.

— На продолжительность жизни наших земляков больше влияет уровень местной медицины или социальные условия?
— И то и другое. Не может медицина, какая бы качественная она не была, повлиять на продолжительность жизни человека, если он не ведет правильный образ жизни. Продолжительность жизни зависит от многих факторов. Медицина – только один из этих факторов, если вдруг пациент заболел, чтобы оказать ему помощь. А наша задача позаботиться о здоровье населения. Профилактическая, привинтивная медицина имеет большего значения, чем все остальное, хотя качественные центры должны быть на всякий случай. Следующий фактор — это борьба с табакокурением, с алкоголем, с наркоманией, что побочно влияет на продолжительность жизни. Сколько инвалидов мы получаем из-за несоблюдения правил дорожного движения. Общество должно создавать условия для сохранения жизни и это должно быть в интересах деятельности всех структур: помимо медицины, в решении этой проблемы должны участвовать образование, духовность, культура и спорт.

— По сравнению с другими регионами России как бы Вы оценили уровень компетентности дагестанских врачей?
— У наших врачей очень высокий уровень компетенции, и мы вряд ли кому уступаем. В первую волну к нам приезжали очень много специалистов с федеральных центров. Они оценили высокий уровень подготовленности наших врачей.
Если говорить о нашей клинике, мы часто проводим телемедицинские консультации со специалистами федеральных центров с участием компетентных профессоров. И когда наш обыкновенный ординатор докладывает о пациенте, он должен быть готов отвечать на их вопросы. Мы много проводим таких консультаций и абсолютно каждого тяжелого больного мы обязательно консультируем с федеральными центрами. Это доказывает, что наши врачи нацелены общаться с любым представителем федеральных центров. Поэтому компетентность наших докторов высокая, только нужно создать условия для их становления и развития. Некоторые наши выпускники, реализуют себя, выезжая за пределы республики. Нам нужно создать систему становления и развития докторов здесь в республике.

— Страховая медицина – это плюс или минус?
— Я считаю, что это абсолютный минус. Любой руководитель здравоохранения будет так же рассуждать. Наша система не совершенна до конца, она требует очень глубокого анализа изучения проблемы. И я думаю, федеральный центр понимает, что отечественной медицине требуется реформирование.

— Ваше отношение к народной медицине, гомеопатам, целителям?
— Я не против. Народная медицина существовала тысячелетиями до современной медицины. Это же был уникальный опыт лечения, куда его убирать? Если человеку может помочь лекарственная трава, я с удовольствием скажу, чтобы вместо таблетки он принял лекарственную траву.
Вокруг медицины много разных домыслов, а медицина — это не только тело. Человек не только физическая единица, эта духовная, психологическая единица, что тоже влияет на наше органы. Если в народной медицине есть такая помощь, почему бы ее не принять. Народную медицину нужно развивать на государственном уровне. Среди нас не мало шарлатанов, но и есть целители, чей опыт передавался из поколения в поколение. Я думаю, что нужно принимать их знания и опыт, но только имея лицензии.

— Существует ли Исламская медицина?
— Да, безусловно. Медицина Пророка, но ее тоже нужно изучать. Нельзя опыт предков придавать забвению. Но в то же время должна быть правильная передача знаний.

— Ваше отношение к медицинскому туризму.

— Почему нет? Я как-то делал анализ пять лет назад. Ежегодно в Израиль медицинские туристы из России вывозят 10 млрд долларов, тем самым развивая их медицину. А сами всегда — в роли отстающих. 10 млрд – это вложение в маленькую страну. А сколько мы вывозим в Германию, в Турцию?
Как я выше отметил, чтобы развивать медицину нужно хорошее правильное финансирование, без которой мы не сможем сделать технологический рывок. Сейчас медицина полностью ушла в технологию, если отстать на пять лет, мы не сможем дальше развиваться. Не может медицинское учреждение, где оборудованию более десяти лет развиваться. Это чудовищное отставание. Поэтому медицинский туризм очень хорошо.

И наш Дагестан располагает для этого всеми необходимыми качествами, нужно правильное понимание и со стороны государства, и со стороны меценатов для того, чтобы произошел такой рывок.

— Что бы Вы пожелали дагестанскому народу, в частности медицинским работникам?

— Дагестанскому народу желаю терпения в сложившейся ситуации, понимания, уважения друг к другу и самое главное здоровье. Хотел бы обратиться к народу.
Нам сложно видеть умирающих от недостатка воздуха людей.
Хотя сегодня мы обеспечены лекарственными препаратами и опыт лечения имеется, идет очень агрессивный штамм.

[dropcap]И[/dropcap] нам нужна помощь от населения – это понимание и ответственность за свою жизнь. Помните, лечить ковид очень сложно, кроме того наблюдаются тяжелые осложнения, с которыми мы еще не знаем, как бороться.

[dropcap]С[/dropcap]тоит отметить, что более 60 стран мира закупают вакцину, а нам она доступна бесплатно, поэтому я призываю жителей Дагестана пройти вакцинацию, пока есть время и возможность.
Своим коллегам, всем медицинским работникам я желаю, так как мы находимся все еще находимся в пандемии, чтобы они берегли себя, чтобы они могли возвращаться в свои семьи. Хотел бы выразить благодарность за тот героический подвиг, который они совершили. Я считаю, что каждый медицинский работник, который хотя бы один день находился в «красной зоне», он настоящий герой. Мое восхищение уважение к медицинскими работниками, безграничное и бесконечное.